[vocaloid]

- Автор: Mary-Ellen
- Жанр: драббл, повседневность
- Пейринг: Гакупо\Кайто, еще фоном близнецы Кагамине.
- Рейтинг: PG-13
- Предупреждения: ересь и бредбредбред.
- Фандом: Vocaloid.
- От автора: да-да, такие вот драбблы, в тысячу слов.

А в комнате – сквозняк, и ноты на полу, засушенные листья на столе (зачем ему это?), еще вот какие-то фонарики бумажные, с иероглифами на кругленьких боках. Окна раскрыты нараспашку, и от этого холодно от слова невыносимо.
- Как ты в такой холодрыге вообще сидишь? – Кайто аж передергивает, когда в окно задувает шальной ветер. О боже, какая благодатная почва для развития всяких там простуд и гриппов.
Холодоустойчивое недоразумения смотрит на него насмешливо, не переставая, впрочем, что-то печатать в ноутбуке. Открывает было рот, чтобы ответить (Кайто ненавидел эту привычку отвечать на самые тупые и откровенно риторические вопросы), однако давится кашлем, и достойного ответа не получается.
- Не надо, я знаю – астма, аллергия на пыль, потребность в свежем воздухе и все такое.
Бесцеремонно садится на край кровати, с любопытством смотрит на экран ноутбука – в общем-то, ничего особенного, снова непонятные китайские иероглифы, а может, что и корейские. Чертов полиглот, все у него не как у людей.
- Я о чем пришел сообщить, - доверительно сообщает Кайто, падая на спину поперек кровати. – Сегодня сверху поступила информация, что это турне по Европе отменят. Точнее, перенесут на весну.
- Кто бы сомневался, - лаконично соглашается чертов самурай, делая вид, что нисколько не удивлен. Жалко-жалко, вот ведь Мику расстроится, и фанаты, наверное, будут долго негодовать. С другой стороны – что ж, не судьба, значит.
- И еще близнецы с Лукой завтра вернутся. Будешь снова им свои сказки рассказывать, они мне по телефону жаловались, что им без этого скучно, а Лука считает их слишком взрослыми, чтоб сказки им рассказывать.
- В общем-то, нельзя обвинять ее в отсутствии здравого смысла. Все-таки этим спиногрызам уже двенадцать, пора бы и вырасти.
- «Спиногрызы», фу, как грубо. Я думал, ты их любишь, вон как с ними нянчишься.
- Ну, общественность же считает меня педофилом и лоликонщиком, так мне, по идее, положено, - с трудно скрываемым сарказмом протягивает самурай, кутается в одеяло. Ага, значит, и ему холодно, и нечего делать вид, что самураям не страшны какие-то там осенние холода.
Кайто хмурится, отмечая синеву под глазами Гакупо. Чертова пыль и стафилококки, или что там эту астму вызывает.
Гакупо ловит на себе полный неудовольствия взгляд, закатывает глаз:
- О Ками-сама, прекрати смотреть на меня как на покойника. Мне от этого… - что ему от этого, остается загадкой, потому что звонит телефон – вероятно, это будильник, судя по тому, что Гакупо морщится, просит:
- Подай мне аптечку. Вон там, на столе валяется.

***

-Черт, они приехали, - уныло информирует Кайто и дико хочет хлопнуть дверью, но эти седзи глупые никак не хлопают. Да и страшно ими хлопать – в вдруг отвалятся.
- Судя по твоей унылой моське, твое мороженое они уже забрали, - Гакупо вертит в руках очередную таблетку, борясь с желанием выкинуть в окно – боже, как надоело, семь таблеток в день и еще эти чертовы аэрозоли, сколько ж можно, чертова осень.
- Да мне не жалко, подумаешь, мороженое, у меня его много. Больше беспокоит и наглость и избалованность, и все это под невинной детской личиной, бр-р-р. Какая мерзость.
- Не преувеличивай, обычные подростки. Надоедливые, правда, как я не знаю что, - конец предложения вокалоид прохрипел, а после и вовсе раскашлялся. Вот и вся польза от этих медикаментов, и смысл их в таком случае принимать?
- И, кстати, они сегодня все-таки придут к тебе слушать сказки, хотя Лука им сказала все, что об этом думает. – Кайто уселся на кровать, а потом и повалился на нее рядом с Гакупо.
- Я бы удивился, если бы они не пришли. Нет, конечно, если их не смущают открытые окна, дикий холод и постоянно кашляющий сказочник, то пусть приходят, что мне, жалко, что ли.
- Мне жалко, не хватало, чтобы ты там еще и голос потерял с этими спиногрызами.
- «Спиногрызы», фу, как грубо.
Кайто замолчал, наматывая на пальцы длинную фиолетовую прядь, выбившуюся из косы, которая, кстати, была с его руку толщиной. За окном сгущались сумерки, ветер наконец-то перестал дуть в окно и вообще, было удивительно хорошо, самое время блаженно подремать или еще чем там заняться.
Однако, стоила Кайто подумать о том, «чем там заняться», как темную комнату разделила надвое полоска света, послышалось, как шуршат седзи, и тут начался какой-то балаган.
- Мы подумали и я решила, что если ты к нам придти не можешь, то мы сами придем к тебе! – торжественно объявляет Рин, пыхтя под тяжестью спального мешка. На самом деле он не был тяжелым, он просто был в два раза больше нее, а еще внутри была пачка конфет, три подушки, расческа и плюшевый домашний тапочек в виде белого зайчика. Сзади нее так же топал Лен, согнувшийся в три погибели.
Кайто посмотрел на них с плохо скрываемой ненавистью, Гакупо – с хорошо скрываемой усталостью. Близняшки, конечно, очаровательны и все такое, но слишком уж избалованы, и от этого устаешь.
- А можно включать фонарики?
- А в них свечки вставлять надо, да?
- А они не загорятся?
- Идиоты, они электрические, - пробурчал Кайто. – Они не могут загореться, если у вас спичек нет.
- Так можно включить? Ну пожалуйста, ну что тебе стоит, и вообще, какая разница…
- Да включайте, что это вы, - удивляется Гакупо. – Неужели Лука так на вас влияет?
- Ой, она та-а-а-акая строгая, ты не представляешь, - Закатывает глаза Рин, открывая упаковку конфет.
- И не говори, - поддакивает Лен.
- Спать ложится в девять, просыпаться в восемь…
- Есть по расписанию…
- И никаких сказок.
- Вот-вот! Зануда.
-Точно.
- Так вам, засранцам, и надо, - шипит Кайто, но близнецы, однако, его не слышат, расписывая те муки, которые им пришлось пережить в обществе Луки.
- И вот сегодня она снова погнала нас спать в десять часов, мол, режим, - припечатала Рин. – Хотя кому этот режим нужен. Но это ладно, ты же расскажешь нам сказку, да?
- Иначе бы вы сюда не пришли. Ладно, слушайте.
Кайто, кстати, тоже очень любит, когда Гакупо сказки рассказывает, даром что ему уже семнадцать и он как бы взрослый. У самурая это получается так… захватывающе, что ли. Вокалоид любит и умеет рассказывать сказки, буквально из пустого места сплетая нить повествования, из разных пустяков придумывая веселые истории. Затаив дыхание, Кайто слушает, как механическая Рапунцель душит волосами злую мачеху с механическим сердцем, как слепой провидец отдает полжизни, чтобы не дать умереть незнакомому мальчику, про рыжего шинигами и демона-детектива, или как в холодильнике живет Снежная Королева и мороженым питается.
- Эти дети такие милые, когда спят, - задумчиво протягивает вокалоид, так и не закончив сказку про девочку и ее отражение в зеркале.
- Вот и они в таком состоянии всегда были, - Кайто, кстати, тоже зевает, смотрит сонно на круглые фонарики. Уютно, ничего не скажешь, вот бы еще и окна закрыть – тогда вообще прелесть будет, вот.
- Я, наверное, спать буду, - бурчит он, под одеяло к Гакупо залезая. Тепло, о боже, тепло, счастье-то какое. Гакупо устало откидывается на бесчисленные подушки, прикрывает рукой глаза неестественно-сиреневого цвета. Надо выключать фонарики, а то спать мешают, но, право слово, неохота. Пусть светят, какая, в любом случае разница.
Кайто бормочет что-то умиротворенное там, под одеялом, лезет обниматься, глупая сволочь, ну что за несносный человек, в самом-то деле.
- Постыдился бы при детях, - шепчет он хрипло, впрочем, не особо вырываясь.
- Ты что, ты что, они пока что малые невинные детки и нигде не видят порнографических намеков. Лен даже за Мейко в душе не подглядывает, представь себе, хотя, если вдуматься, пора уже. Я вон даже удивился. В общем, ничего страшного, тем более что они там увидят со своих спальных мешков.
- Все твои аргументы, конечно, притянуты за уши… ну да ладно, лежи там.
Спустя минут пять добавляет:
- И не вздумай там отодвигаться – тепло же.
И Кайто, кажется, почти счастлив.